Наши лучшие друзья

Круглый стол «Финансирование проектов ВИЭ в России». Организатор – CREON Energy в составе группы CREON

Альтернативная энергетика, которая в Европе давно стала привычным явлением, в нашей стране пока только приживается. Игроки рынка недоверчивы и насторожены: потребители не понимают преимуществ «зеленой» генерации, а энергетические компании опасаются брать инициативу на себя. В этой ситуации особняком стоят банки: готовые инвестировать в возобновляемую энергетику в России, они остаются заложниками устаревшей нормативно-правовой базы.

Компания CREON Energy 9 ноября провела в Москве круглый стол на тему «Финансирование проектов ВИЭ в России». Мероприятие прошло при поддержке Российско-Германской внешнеторговой палаты, WWF России и CREON Capital. Стратегическим партнером выступило агентство «Коммуникации».

Приветствуя собравшихся, генеральный директор CREON Energy Санджар Тургунов отметил, что текущий год для альтернативной энергетики в РФ оказался насыщенным. Основная часть проектов по ДПМ уже разыграна; к отрасли проявляют интерес иностранные инвесторы; первые крупные солнечные проекты подключены к сети; строятся ветропарки. «Все эти подвижки, конечно, существенны, но в целом глобальных изменений нет, – говорит г-н Тургунов. – Отрасли явно не хватает поддержки, т.к. существующая программа себя изжила, а нового плана по развитию ВИЭ пока не создано. Куда будем двигаться? Готовы ли мы воспользоваться успешным опытом Германии или предпочтем получить собственный? Предлагаю обсудить».

«Несомненно, мы наработали определенную практику и готовы ей поделиться с российскими партнерами, – говорит советник экономического отдела посольства Германии в России Эллен фон Цитцевиц. – Прежде всего, инвестиции в ВИЭ должны быть долгосрочными. В Германии существует финансовая программа на период до 2050 г. Когда страна начинала работать в сфере ВЭ, 1 кВт стоил 45 евро. Последние тендеры по проектам в Саудовской Аравии и Марокко показали, что цена снизилась до $2. В некоторых удаленных регионах России киловатт сейчас стоит 200 руб., и эта цифра может и должна уменьшиться».

По мнению г-жи фон Цитцевиц, экономический и технический потенциал России в ВИЭ очень высок.

С коллегой согласна и представитель Российско-Германской внешнеторговой палаты Кристина Франк: «Развивать солнечную энергию можно во многих регионах страны: ЮФО, Черное и Каспийское море, Южная Сибирь и Дальний Восток. Излучение там составляет примерно 1400 КВт/ч, это примерно как в самых солнечных точках Баварии. Еще больший потенциал – у энергии ветра, именно она должна стать драйвером развития рынка».

Директор по электроэнергетике Vygon Consulting Алексей Жихарев отметил, что в 2017 г. основные регуляторные барьеры, тормозящие развитие ВИЭ на оптовом рынке в России, были сняты. «Требования к локализации оборудования существенно сократились, увеличены предельные уровни капитальных вложений, в том числе благодаря учету валютного коэффициента. Инвестор получил более комфортный механизм отсрочки платежа. Как результат, в 2017 г. мы отметили активную конкуренцию на конкурсных отборах ДМП ВИЭ – в сектор наконец-то пришли серьезные инвесторы, – говорит он. – На сегодняшний день в России сформировался абсолютно новый рынок, инвестиции в который превысят 700 млрд руб.».

Эксперт отметил серьезное отставание в развитии инвестпроектов в сегменте ВИЭ на розничных рынках электрической энергии. В этом направлении еще предстоит серьезная работа, прежде всего на уровне регулирующих органов субъектов РФ.

Ключевым вызовом для дальнейшего интенсивного развития индустрии ВИЭ является возрастающая нагрузка на крупных промышленных потребителей, вынужденных в рамках механизма ДПМ оплачивать строительство альтернативных источников энергии. Целесообразность этого подхода сейчас активно обсуждается, в т.ч. и на правительственном уровне.

«Дискуссия на эту тему начата давно, но однозначного ответа пока нет, – комментирует старший эксперт департамента экспертизы новых технологий НП «Совет рынка» Андрей Ставер. – Основной вопрос – насколько выбранный путь поддержки через перекрестное субсидирование обеспечивает устойчивое развитие отрасли? Ведь ситуация может дойти до того, что начнется пересмотр всех нерыночных надбавок. И если нужно будет избавляться от балласта, то ВЭ станет первым кандидатом на выбывание».

По словам г-на Ставера, запланированные ВИЭ-проекты дадут около +2% к производству электроэнергии, но в то же время – +10% к стоимости. В этой ситуации, считает он, нельзя бездумно рваться вперед: необходимо сосредоточиться на снижении стоимости производства электроэнергии. Это, прежде всего, меры налогового стимулирования, льготные субсидии, устранение административных и иных барьеров.

Солнце и ветер из разряда природных явлений давно уже перешли в сегмент экономически выгодных источников генерации. Энергетическую революцию в Европе они уже совершили: так, правительство Германии взяло курс на постепенный отказ от углеводородных ресурсов и переход на ВИЭ. По словам технического директора НТЦ ЕЭС Дениса Яроша, Правительство РФ определило план развития генерации с применением возобновляемых источников и установило порядок финансовой поддержки зарождающейся отрасли на оптовом рынке электрической энергии и мощности. Суммарный объем вводов генерирующих объектов на основе ВИЭ к 2024 г. составит 5.54 ГВт, в том числе 3.35 ГВт на основе энергии ветра (60%). Существующие объемы установленной мощности ветроэнергетических электростанций (ВЭС) в России на сегодня день составляют 102 МВт, в то время как в Германии – более 50 тыс. МВт. В этой связи эксперт считает правильным использовать накопленный опыт германской стороны в России.

Основные сложности по реализации проектов ВЭ связаны с неактуальностью действующего законодательства. Например, особенности ВЭС не учитываются в земельном и градостроительном кодексах, в нормативной базе электроэнергетики.

Возобновляемая энергетика – та отрасль, которая ни при каких условиях не может развиваться без серьезной финансовой поддержки. При этом инвесторами могут выступать и банки развития, и коммерческие банки. Выполняя разные функции, они не соперничают друг с другом, а скорее дополняют.

Представитель KfW Екатерина Галицына рассказала, что ее организация – это немецкий классический банк развития, который изначально был ориентирован на работу внутри страны, а позже вышел на рынок Евросоюза. Основными направлениями деятельности являются кредиты и инвестиции в охрану окружающей среды, а также финансирование возобновляемой энергетики.

«Гарантия успеха для нас – поддержка государства и возможность привлекать долгосрочное фондирование, – говорит г-жа Галицына. – Также несомненным плюсом является работа через систему домашних банков. Ведь именно местный банк может лучше оценить клиента и распознать риски».

Также банк с 2014 г. выпускает т. н. «зеленые бонды», средства от продажи которых идут на финансирование различных программ ВЭ. Это направление по объемам бизнеса пока занимает небольшую долю, но интенсивно растет.

«С точки зрения нашего опыта оптимальным вариантом для российского рынка было бы совмещение нескольких банковских продуктов, – считает Екатерина Галицына. – Это, прежде всего, классические кредитные программы, проектное финансирование и «зеленые бонды».

Крупнейшим российским банком развития является ВЭБ, и он также считает «зеленую» энергетику одним из главных направлений деятельности. «На данный момент мы находимся в процессе переосмысления своей роли и своей стратегии, – рассказывает Сергей Семенцов, начальник управления устойчивого развития департамента стратегического развития. – Поэтому развиваем два направления: высокотехнологичные отрасли и сегмент т.н. «догоняющего развития», т.е. инфраструктурные проекты. Для этого запустили фабрику проектного финансирования, которая позволяет привлекать частные средства».

По словам представителя банка, в организации уже сложилась группа, которая занимается ВЭ. Среди финансируемых проектов – строительство ветропарков, электростанций на твердых отходах, малых ГЭС и солнечных электростанций, плюс использование энергии биогаза. Банк готов вкладываться и в машиностроение, при этом берет на себя до 80% капзатрат. Сейчас в работе два крупных проекта в области ветра: создание 26 ветропарков общей мощностью 1 тыс. МВт и 2 ветропарков на 291 МВт. Срок реализации этих проектов – 2019-2021 гг. Есть и проекты по солнечной энергетике: 10 станций на 150 МВт и 8 на 305 МВт.

«В целом мы рассчитываем в скором времени стать значимым игроком на рынке возобновляемой энергетики», – резюмировал г-н Семенцов.

«Сейчас активно обсуждается тема привлечения средств с рынка в виде такого специфического продукта, как «зеленые» облигации. Какие в этой связи развилки видит ЦБ? Достаточно ли имеющихся инструментов или нужно придумывать что-то новое?» – поинтересовался Михаил Бабенко, директор программы «Зеленая экономика» WWF России.

В мире существуют два направления «зеленого» финансирования, говорит Денис Григорьев, представитель департамента развития финансовых рынков Банка России. Первое – это то, что связано с экологией-климатом, там совокупный объем около $1 трлн. Второе – все, что более сложное, сертифицированное, выпущенное по специализированным стандартам, здесь объем несколько меньше (около $200 млрд).

«В России есть проекты, связанные и с экологией, и с воздействием на климат, – рассказывает эксперт. – Фондирование данных проектов осуществляется классическими финансовыми инструментами. В первую очередь это кредитование, проектное финансирование, облигации. Что же касается «зеленых бондов», то из 1200 выпусков зеленых облигаций по всему миру в России сертифицированных облигаций нет».

По словам докладчика, в рамках экспертного совета по долгосрочному финансированию была инициирована дискуссия с участниками рынка о целесообразности обособления «зеленых» инструментов по видовым признакам. Пока на уровне экспертного совета массовый интерес к такому финансированию не выявлен. «Организациям комфортно фондироваться за счет кредитов, причем желательно, чтобы средства финансирования были основаны на нерыночных принципах в части ценообразования. Конечно, участникам рынка хотелось бы занимать под процент ниже, чем при прочих равных они могли бы занять классическими инструментами. Мы хотим, чтобы инструмент в первую очередь был рыночным. Пока предметный разговор велся всего с тремя организациями по выпуску чисто «зеленых» инструментов, которые могут быть сертифицированы за рубежом по критериям, которые предъявляются этой климатической инициативой. Из трех проектов до финальной стадии не доведен ни один», – заключил г-н Григорьев.

Позиция Банка России по финансированию ВИЭ такова: он исходит в первую очередь из спроса на инструмент. Если он есть, и потребность в фондировании является существенной, тогда могут быть предусмотрены всевозможные исключения, например, добавление в структуру активов НПФ. На данный момент любые экологические и климатические проекты фондируются в первую очередь за счет классического инструментария.

«На мой взгляд, проблема российского рынка ВИЭ заключается вовсе не в банках, – говорит Всеволод Гаврилов, представитель Сбербанка России. – Пусть сначала игроки рынка определятся, какую модель они хотят построить – ДПМ или что-то другое. Вот мы сравнивали рынки ВЭ Турции, России и Казахстана, и оказалось, что у нас много конкурентных преимуществ. Получается, есть отдельные интересные элементы, но в целом система не складывается – нет связующих звеньев».

«Банковское сообщество хорошо понимает созданную государством систему регулирования и готово давать под ДПМ столько денег, сколько понадобится – до 70-80% от необходимых капвложений, – считает вице-президент «Газпромбанка» Вадим Дормидонтов. – Мы к этому бизнесу подходим как к любому другому, принципы формирования денежных потоков везде одинаковы. Риски же связаны с тем, кто реализует проект. Есть и риски локализации, но они, как правило, остаются за рамками проектного финансирования. Я считаю, что в этом и есть роль банков развития – брать на себя те риски, к которым не готовы коммерческие банки».

По словам председателя Правления «Евросолар Россия» Георгия Кекелидзе, все уже реализованные проекты ВЭ в России принадлежали крупным компаниям, которых в нашей стране, однако, не так много. «А что делать остальным? – спрашивает эксперт. – Возобновляемая энергетика – это не про то, чтобы отдельные крупные структуры делали свой бизнес. Вот в Германии это выгодно обычным гражданам, а у нас что? Отрасли необходимы именно модели для развития альтернативной энергетики, а не бизнес-проекты».

Однако не все игроки рынка спят и видят получить финансовую помощь. «Нам от банковского сообщества для проекта в Мурманске ничего не надо, – утверждает исполнительный директор Windlife Kola Vetro Андрей Кухмай. – Он запущен более 10 лет назад и успешно работает. Так что желаю всем сомневающимся верить в лучшее».

Еще одну success story озвучил представитель «Евросибэнерго» Денис Меньшиков: «Мы были одними из первопроходцев в сфере ВЭ. В 2015 г. запустили солнечную электростанцию в Абакане на 5 МВт, сейчас думаем расширить проект до 50 МВт, такая возможность есть». Проблемой отрасли г-н Меньшиков назвал низкий процент локализации: «Сейчас на рынке явственно ощущается нехватка солнечных модулей по приемлемым ценам».

Таким образом, несмотря на рекордные показатели 2017 г. по объему мощностей и количеству участников в конкурсном отборе, говорить о зрелости рынка ВИЭ в России пока рано. Перед регулятором стоит непростая задача по совершенствованию и развитию альтернативной энергетики в стране, основой которой должно послужить сохранение интереса инвесторов к отрасли и оптимизация затрат потребителей электроэнергии.